Судьи рассмотрели дело по иску разведенного супруга о признании недействительным соглашения, которым его жена передала сыну долю в праве собственности на построенный в период брака дом. Верховный Суд РФ признал, что нижестоящий суд ошибочно возложил бремя доказывания отсутствия согласия на заключение сделки на истца и направил дело на новое рассмотрение.
Супруга в период брака купила земельный участок с жилым домом и зарегистрировала право собственности на свое имя. 1/8 доли в праве собственности на участок и дом она передала своему несовершеннолетнему сыну по договору дарения. Впоследствии на участке был построен еще один дом, право собственности на который также было зарегистрировано за женой. ½ доли в праве собственности на новый дом мать передала сыну.
После развода бывший муж обратился с иском в районный суд о признании соглашения о передаче доли в праве собственности на новый дом, заключенного без его согласия, недействительным. Бывшая супруга подала встречный иск о разделе общего имущества супругов с требованием исключить спорный дом из общего имущества.
Районный суд встал на сторону истца и признал соглашение между матерью и сыном об определении долей в праве собственности на дом и земельный участок недействительным. Суд апелляционный инстанции отменил решение первой инстанции и отказал в удовлетворении иска.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила определение суда апелляционной инстанции (дело № 18-КГ18-184). По мнению Верховного Суда РФ, нижестоящая инстанция допустила существенные нарушения норм материального и процессуального права. Поскольку на момент заключения оспариваемого соглашения супруги состояли в браке, к правоотношениям подлежал применению п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ о получении нотариально удостоверенного согласия другого супруга на заключение сделки по распоряжению общим имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации. При этом согласно п. 3 ст. 253 Гражданского кодекса РФ совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом.
Верховный Суд РФ указал, что суд апелляционной инстанции неправильно истолковал норму п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ и ошибочно возложил на истца бремя доказывания совершения сделки без его согласия. Применение п. 3 ст. 253 Гражданского кодекса РФ в деле в свою очередь не было основано на законе.
Дело было направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.